Для Марии: узнавала по поводу летчика-немца. Глухо. В городском совете ветеранов не знают ( и не хотят знать), но посоветовали дать запрос в интернете, мол есть в Германии организация, по-русски "преммрение", "прощение", они мол могут чем-то помочь. А вообще якобы в 80—90-х годах были такие приезды, в основном из Федеральной республики Германии (мол перед смертью и тп) и была такая драка у нас в городе бывших двух противников-ветеранов.

Lis, спасибо за поиски! Я займусь этим лётчиком, что-то мне очень интересно стало. Одну немецкую группу ветеранов я знаю, но в их составе не было и нет лётчиков. Вам ещё раз спасибо...

Байгорово

Покидая Итомлю, выезжаем на большак через деревню Байгорово, расположенную на границе двух уездов, и сейчас, в XIX веке, числящуюся за Старицей. Ненадолго остановимся в этом типичном для наших краёв селении, историю которого напишет через столетие здешний выходец Александр Крылов.

Деревня раскинулась на холме высотой 300 метров над уровнем моря. Сельские легенды дают романтический перевод слова Байгорово, увязывая его с временами татарского нашествия, горюющим по погибшему сыну баем. Возможно, название указывает на местоположение поселения "на горе" (неподалеку находятся и Ильи Горы).

Ручьи с высоты текут к речкам с непонятными для славян названиями: Дыхла, Итомля, Ясменка. С востока подступает лесной массив, который тянется далеко за горизонт. Издревле это государственный лес; при Петре Великом он разбит на делянки и кварталы. Прсеки тех времён просматриваются и сейчас, через 200 лет, и в конце второго тысячелетия.

Государственными были и местные крестьяне. Опять же по легенде, на недалёкой Бариновой пустоши проживали дворяне из рода Игнатьевых (родня ржевским землевладельцам). Молодой помещик, наследник усадьбы, незадолго до отмены крепостного права женился на крепостной девушке рода Сазоновых из Байгорова, за что, по велению царя, был лишён дворянства и имения. Что здесь вымысел, поди узнай сейчас; однако байгоровцы к 1861 году имели не хозяина-помещика, а управляющего имением, назначенного властью.

Добавлено спустя 34 минуты 47 секунд:

Cтрого по линии выстроена улица. Строго по линии высажены берёзы перед домами и отрыта канава для стока воды. Так же, "по ранжиру", выстроились через улицу сараи лоя корма скоту, а позади жилых домов через каждые 60 метров шли бани, затем овины для обмолота и сушки урожая, сараи для сена. Каждая усадьба имела строгие 100 саженей (200 метров) в длину и выходила на объездную дорогу. Такие дороги использовались для подъезда к своему хозяйству и на случай пожара (они так и назывались - противопожарные). Распространению огня, страшного врага крестьянина, мешал сам "правильный" план расположения строений в усадьбах...

Бедные тверские земли не каждый год обеспечивают питанием крестьянскую землю. Подрастают дети, требуется приданое для дочерей, гармонь для певуна-сына, ремонт оседающего дома... Помогают кустарные промыслы и отходничество.

В лесном краю байгоровцы мастерят и продукцию из леса: телеги, гужевые сани, очень популярные саночки для перевозки грузов вручную, бочки, кадки, вёдра... Всё это переправляется на местные ярмарки - в Мологино, Ильи Горы, Сытьково. Зимой, нагруженные деревянными изделиями сани неторопливо ползут через Итомлю в Ржев; назад - с городскими лёгкими покупками и подарками, бегут веселее.

Летом идут крестьяне на заработки дальние, чаще в Питер, как называют столицу едва не с её зарождения. Идут пешком; с появлением железной дороги, "чугунки", также пешком, по шпалам. В беседах спрашивают друг друга: в этом году пойдём шпалы считать? К концу века билеты стали дешевле, и байгоровцы оценили преимущества прогресса: уезжая весной, возвращались к покосу, а затем вновь в Питер, до осени.

(Продолжение следует)

(Продолжение "Байгорово")

Благодаря отходничеству и популярному кустарному промыслу крестьяне Байгорова не бедствовали. Такая практика хозяйствования сельских семей продлится едва не до Отечественной войны. Извоз деревянных изделий в Ржев останется выгодным. Горожане высоко их ценят в своём, во многих чертах напоминающем сельское, хозяйстве. Строительные артели всё так же будут выезжать на заработки не только в Ленинград, но и в Москву, Ржев.

Зажиточности и хозяйствованию способствует и причастность к государственной службе. Уважение жителей не только Байгорова снискал урядник-полицейский Василий Филимонов (до конца жизни носил кличку "полицейский"). В 70-е годы он служил в армии и, под командованием знаменитого генерала Скобелева, освобождал Болгарию от туретчины. За личную храбрость имел Георгиевский крест. После семилетней службы вернулся в Байгорово. Как Георгиевский кавалер получал ежегодно от правительства три рубля (цена коровы), был освобождён от налогов. Совмещая службу с хорошо поставленным хозяйством, где в основном работала жена, а затем и дети, имел зажиточную жизнь. Филимонов, сам неграмотный, поставил целью дать образование потомству, на что обращал свои сбережения и доходы. Дети закончили гимназии и высшие учебные заведения, остались работать в Москве. "Полицейский" же всю жизнь проживал в Байгорове. После революции его освободят от должности, но народ будет по-прежнему относиться к нему с уважением за рассудительность и справедливость.

Многовековый деревенский уклад постепенно меняется. К концу XIX столетия на смену лучинам (длинным пластинам из ели, горяжим под потолком) идут керосиновые лампы, а на местах традиционных крестьянских изб, имеющих всего одну большую комнату, кое-где поднимаются дома городского типа. Даже двухэтажные, как у зажиточного крестьянина Василия Арсентьевича Тяпкина (в 1930-м "раскулачен", и семья выслана за Урал).

Дорогие форумчанки! Дорогие форумчане!
Вчера я много написала о селе Оковцы. Но мой несчастный друг "компьютер" выбросил меня вместе с написанным, стоявшим мне времени и титанического труда по правописанию, :D из Интернета. Сегодня я намерена повторить вчерашний героический труд. Не обессудьте, если "друг" опять безжалостно со мной рассправиться. Дело в том, что у меня, т.е в компьютере по моему желанию меняются программы на лучшие. Поэтому иногда где-то и что-то не компонуется...

Добавлено спустя 9 минут 59 секунд:

Село Оковцы

... Два "хищника", как называет их предание, т.е. похитителя, вора, Иван и Ермолай, из деревни Дрябки, что и через 350 лет существует близ села Оковцы, договорились встретиться с недалёкими соседями для обсуждения своих воровских дел. Им-то и явилась икона Животворящего Креста Господня, висящая на дереве. Прибывший вскоре сюда с недалёкого погоста Солодомли черноризец (инок) Стефан увидел на соседней сосне вторую икону - Пресвятой Богородицы с младенцем на левой руке и предстоящим святителем Николаем Чудотворцем.

Поскольку от явленных икон начались многочисленные случаи исцеления, о них, как о чудотворных, было сообщено в Москву великому князю Ивану Васильевичу (Грозному). Тот повелел поставить на месте явления икон соответственно церкви Честнаго Креста Господня и Пречистыя Богородицы Одигитрии. Святили церкви уже в начале октября того же года.

В январе 1540 года иконы были доставлены в Москву. Встречали их с великою честью митрополит Иосаф со всем освящённым собором, государь Иоанн IV, множество высокопоставленных лиц и простых москвичей. В течение полугода святые иконы находились в главном соборе Кремля - Успенском; затем отправлены назад на Пыршенское городище.. В Москве, по велению великого князя, на месте встречи икон при внесении их в столицу был построен храм во имя Пресвятыя Богородицы Ржевския с приделом Николая Чудотворца. В XIX веке эта церковь стоит на Поварской улице; у Пречистенских ворот, на древней территории Москвы, можно видеть ещё один храм во имя той же иконы, построенный в 1686 году окольничим Петром Кондыревым.

Название "Ржевская" появилось оттого, что при месте явления иконы не было ещё селения, а доставлена в столицу она была из Ржевского уезда. Возвратились святыни на Пыршенское городище, по словам древней рукописи, числа 11 июля месяца; в этот день и было установлено празднество в её имя.

Теперь описываемая местность называется Оковцы. Уже через восемь лет названии попадает в летописи. При мятеже 1547 года в Москве народ учинил расправу над родственником Ивана IV Юрием Глинским. Брат убитого Михаил Глинский и князь Турунтуй Пронский бежали было в недалёкую Литву. Но в тесных и непроходимых местах Ржевского уезда, пограничного тогда с литовскими землями, были перехвачены князем Петром Шуйским. В оправдание перед государём они сказали, что "ехали в Оковец помолиться Пречистой".

(Продолжение следует)

(Продолжение "Село Оковцы")

...В 1872 году Ржевская Дума и городской глава Евграф Берсенев подняли перед тверскими духовными властями вопрос об ежегодном переносе Святой иконы из села Оковцы в Ржев на месяц с 1-ого июня. Древний русский город не имел ни монастырей, ни чудотворных икон, ни нетленных мощей. Два великих подвижника, уроженца Ржевской земли, преподобные Дионисий и Арсений упокоились далеко от родных мест. Тверскому Архиепископу, согласному с просьбой Думы, пребывание в Ржеве великой древней святыни представлялось необходимой и для привлечения "отошедших от православия", то есть ржевских старообрядцев.

Указ Синода разрешил ежегодный крестный ход. Заключённую в киот икону сопровождали местный священник Оковецкий и его помощник с тем, чтобы совершать молебны во время пребывания иконы. Все добровольные пожертвования должны были поступать в храм села Оковцы.

Так как из Оковец в Ржев ведут, как мы говорили две дороги, имеющие одинаковые расстояния, решено было идти в один конец пути Осташковским (Селижаровским) трактом, а назад возвращаться Торопецким (Молодотудовским).

Первый крестный ход со святою иконою Богоматери начался 27 мая 1875 года в присутствии представителей Ржевской городской Думы, через Молодой Туд. Сопровождал икону местный священник Андрей Воскресенский. За Казанским кладбищем, на границе ржевской земли встречены городским духовенством с крестным ходом, при большом стечении народа. Мимо Вознесенского, Казанского и Спасского храмов процессияпрошла к Владимирской деревянной церкви, что находилась на берегу Волги (в районе несуществующего ещё старого моста против бани). В прошлые века церковь носила имя Оковецкой Божией Матери. В 1818 году в Ржеве на месте древней деревянной церкви Иоанна Предтечи поставлен каменный Оковецкий храм; а деревянная церковь того же имени, какое-то время закрытая, с 1861 года существует как Владимирская, при городской богодельне. Икону вынули из киота, руками священника Андрея Воскресенского она была внесена внутрь помещения, где и находилась до 30 июня. Все эти дни церковь была открыта с 3 часов утра до 11 вечера, с ежедневными службами. На поклонение иконе шли жители Зубцова, Сычёвки, Погорелого Городища, других соседних уездов.

Накануне последнего дня пребывания иконы в Ржеве, крестный ход с ней прошёл в Успенский собор. 1 июля состоялся молебен всего городского духовенства, после чего чудотворную икону сопроводили до Осташковской (Селижаровской) дороги. Так что вернулась святыня в село Оковцы по левой стороне Волги, по тракту, которым авторы только что проследовали.

Именно таким образом торжественное перенесение икон с места постоянного пребывания в Ржев и обратно будет проходить последующие 35 лет. Теперь из Оковец шествие следовало в Зубцов; но 31 мая икону переносили в Ржевский Успенский собор и со следующего дня она вновь стояла месяц во Владимирской церкви.

Мологинский тракт

Старинный тракт на Торжок пролегал когда-то по дремучим еловым и сосновым лесам. В конце XIX века эти леса прорезала железная дорога, которая, впрочем, оставила тракт в стороне, а значит, сохранившим своё значение.

Выехав из Ржева, попадаем через полчаса в деревню Шихова Слобода (рядом хутор Зеленкин). Названия связаны, по-видимому, с фамилиями-прозвищами хозяев, затерявшимися в веках. И перейдут, слегк изменённые, в будущее.

Проедем по улочке слободы длиною в десятки домов. Люди, проживающие здесь, приписаны к городской Покровской церкви, что за будущей Советской площадью, над Холынкой. И дальше, ещё несколько часов по довольно оживлённому тракту к солидному селу с названием Мологино.

Направо отходит дорога на Глебово, такое же старинное село, в котором есть в конце века земская школа, земская больничка (назовём так, ни к чкму преувеличивать), несколько лавок и домов богатых жителей - всё, как мы видели в Бахмутове, Сытькове, Байгорове...

Тысячи прихожан буквально у каждой сельской церкви заставляли заменять старинные деревянные скромные храмы на вместительные каменные, непременно с двумя боковыми приделами. В Глебове двести лет назад, в 1799 году построена каменная Троицкая церковь. Как повсеместно, главное, вместительное помещение - холодное. Здесь престол святой Троицы. Тёплые приделы - Успения Божией матери и Великомученика Никиты. Популярен был когда-то этот святой в ржевских краях. В самом уездном центре существовал в былые времена Никитский монастырь; о нём напоминают в конце XIX века Никитское кладбище (что на будущей улице Маркса), часовенка с тем же названием и почитаемой иконой в ней, две одноимённые улицы.

Не сворачивая в Глебово, проедем прямо мимо деревенек со своеобразными названиями: Космариха, Страшевицы... Народные поверья связывают их с разбойничьими глухими местами этих лесных краёв. Возможно, не напрасно. Немного далее, в Старицком уезде, вдоль того же, продолжающегося к Торжку тракта, также находится село Страшевичи. Много столетий этим путём пользовались купцы Твери, Смоленска, Ржева, Торжка. Была бы добыча - найдутся и лихие люди на неё...

(Продолжение следует)

Фраза немного странная. Я не поняла, кто кого заставлял?
И насчет "непременных двух боковых приделов", тоже странное заявление. Во-первых, далеко не везде были приделы, во-вторых, далеко не всегда их было два (было и по одному и по пять) и в-третьих, слово "боковой" по отношению к приделу звучит очень забавно.
Вопросы, наверное, риторические, так как Мария лишь лишь цитирует авторов книги. Но все же...

Согласна с Вами, Elena. Я проверила: переписала я текст без ошибки, т.е. так, как он стоит в оригинале. А имеется здесь ввиду, вероятно, пользование церковью тысячами прихожан... :)
Кстати, большое спасибо за весточку. Ваш сайт www.shushara.ru я с большим удовольствием просмотрела и другим советую.
Уважаемые форумчане, сегодня я не смогу продолжить цитирование текста, поэтому прощаюсь до завтра.

(Продолжение "Мологинский тракт")

Но вот и наш конечный пункт - село с нержевским названием Мологино. Находится оно в это время в Старицком уезде. Молога - река у Бежецка; оттуда, говорит легенда, ржевский помещик в XVIII веке вывез местных крестьян на свои фамильные земли. "Переехало" и название населённого пункта. Прижилось на берегах Итомли и Серебрянки. На оживлённом тракте стало известным. Притянуло к себе крестьян соседних Озерютина, Радюкина, Залькова, десятков других небольших деревенек ярмарками, лавками, церковью, школой.

Каменный Преображенский храм появился в 1815 году. Основной престол с тем же названием - Преображения Господня; тёплые боковые - в честь святого Николая и мученицы Параскевы. Прихожан в этих когда-то глухих лесных краях к началу XX века почти шесть тысяч. Двоих священников на такое число едва хватает.

В каменной сторожке при церкви - земская школа, из которой выходит нам навстречу с ребятишками учитель Николай Пахомович Раменский. По аллее из молодых дубков и берёз, называемой в деревне аллеей Пахомыча, идём в его домик на берегу Итомли. Слушаем рассказ о делах местной школьной династии, с именем которой через столетие будут связывать название уходящего села.

Раменские

Род этот, давший нашему краю и вообще России длительную череду учителей, просветителей, появился в Москве три столетия назад из болгарских земель.

В 1763 году мологинский помещик пригласил одного из Раменских в домашние учителя к своим детям. Алексий, схоронивший недавно родителей, переехал из Москвы в тверские края и остался здесь, найдя дело своей жизни. Как договорился он с барином о возможности обучения и крестьянских детей, мы не знаем; наверное, сказались образованность и убеждённость молодого просветителя. Но отсчёт мологинская школа ведёт именно с 1763 года. В Тверском музее хранится книга с малопонятным теперь названием: "Всеобщий секретарь, или Новый и полный письмовник" за 1811 год. Судя по дарственной надписи, преподнесли её Алексею Раменскому ученики и почитатели села Мологино и волости. Стал письмовник как бы семейной хроникой учительской династии. Здесь следует одна за другой хронологические записи о деятельности Раменских в мологинской школе.

Память о каждом из этих учителей сохранили и устные рассказы. Вот Алексий с лучшими учениками направляется где пешком, где в телеге в Тверь, чтобы испросить денег на школу у приезжающей туда императрицы Екатерины II. Знать, не поддерживал мологинский помещик инициативы молодого учителя. Не дослушав объяснения просителя, императрица с улыбкой бросила ему мешочек с новыми пятаками. Думается, напрасно преподносят в наши дни такой дар как жалкую милостыню: и медные деньги в XVIII веке были весомы и помогли мологинским начинателям. Другое дело, отношение Екатерины II к сельской школе. Так ведь оно естественно для тех времён.

И считается мологинская школа первой в Ржевском уезде; в самом городе лишь в 1977 году откроется уездное училище.

(Продолжение "Раменские")

"Сия запись июля 30 дня 1817 года. Я, сын Алексий Раменский... переведён был в школу села Мологино в тую же должность отца моего, учителя Алексия Раменского, оставившего должность в день святой Троицы".

Семейные (да и вообще, местные) предания связывают Алексея Алексеевича с культурными событиями двадцатых годов, с известными людьми, жившими в ржевско-старицких краях, или их гостями. По просьбе Николая Карамзина, собиравшего материалы для своей "Истории государства Российского", которую могли передать Вульфы, помещики Бернова, разыскивает учитель Раменский рукописи в монастырях тверского края, делает списки с монастырских летописей. В старицких поместьях Алексею Алексеевичу посчастливилось встретиться с Александром Сергеевичем Пушкиным, частым гостем у Вульфов-Полторацких.

Сменил Алексия Раменского всё на том же учительском поприще Мологино его внук Пахом Фёдорович; и так далее, по семейной линии, до середины XX века.

Менялись лишь название, принадлежность школы, предметы, которым учила она сельских ребятишек. Начало - это известная на Руси "школа грамоты", когда в деревенской избе, а то и ходя из одной в другую, оставной солдат, дьячёк или иной кто, знающий чтение и письмо, обучал тому же (в зимнее свободное время) односельчан. Мологину повезло - большинство учителей Раменских с XVIII века были людьми широко образованными.

Изба - мологинская школа - сгорела как-то в первой половине XIX века. Пришлось сыну Алексия учителю Пахому походить с сумой, полной учебников и самодельных наглядных пособий, по чужим домам. Через годы передали ему каменную церковную сторожку и стала школа церковно-приходской. Следующий Раменский, Николай Пахомович, пришёл уже в школу земскую, более обеспеченную и финансами, и учителями, и методикой обучения.

(Продолжение следует)

(Продолжение "Раменские")

Николаю выделило сельское общество участок земли для постройки собственного дома. Столетия наёмные учителя с немалыми семьями жили, значит, в наёмных избах. От помещика земли с жильём они не дождались; помогла лишь реформа, сделавшая крестьян самостоятельными. И в конце XX века, житель Мологина может сказать вам: на том берегу было поместье Раменских.

Семьи были многодетны. Большинство молодых уезжали учиться и учительствовать в другие края, просветительство стало семейной традицией. Причём, и в городах. Далеко пошёл брат Николая Пахомовича - Алексей. Тверская семинария - Петербургская духовная академия - преподование в Симбирских гимназиях (греческого и русского языка, отечественной словесности) - сотрудничество с Ильёй Николаевичем Ульяновым в дирекции народных училищ. Наконец, руководство народными училищами Пермской губернии, дворянство, чин действительного статского советника. Немалые средства свои вкладывал Алексей Пахомович в дела благотворительные: организацию первого детского сада и детской библиотеки в Перми, содержание приюта для девочек. В Мологино он выстроил школу и передал её земству. После революции перебрался в родное село, и был даже послан ходоком в Кремль от съезда народных (сельских) учителей губернии.

В день, когда отмечалось двухсотлетие мологинской школы, ей было присвоено имя учителей Раменских. Свыше двухсот деятелей народного образования дала стране эта династия. С многими знаменитыми людьми России и зарубежья переписывались Раменские за эти столетия.

Хотим сказать о доказанных современными исследователями моментах фальсификации в истории знаменитого рода. Соглашаясь с ними, не намерены, однако, подвергать сомнению всё. Кто-то в семье решил приукрасить былые события - наверное, было что приукрашать.

...К концу XX века тракт, давно потерявший свою былую значимость, превратился в заурядную сельскую дорогу. Нет теперь ни церкви, ни школы, о которых написано здесь.

Рада, Мария, что Вам понравился мой сайт :о)

Я немного запоздала, но хотела чуть добавить информации о селе Мологино.
До того, как в нем была построена каменная церковь, в селе издревле стояла два храма — один во имя Параскевы Пятницы, второй Николая Чудотворца. Судя по старинным иконам, хранящимся в каменном храме, уже в 1716 году в селе была церковь.
В память о церквях села на месте алтаря Пятницкого храма был положен огромный камень, на месте алтаря Никольского — деревянный крест.
Интересно, осталось ли что-нибудь от них? Скорее всего нет...
Село было крупным — в нем насчитывалось к 1915 году 110 крестьянских дворов. К этому же времени в селе было собственное почтовое отделение, врачебный пункт и двух-классная министерская школа. А так же две торговых лавки, винная лавка, две чайных и две сапожных мастерских.

Недалеко от села, на берегу Итомли, была гора с названием "Убогая". Про нее ходили легенды о сказочных кладах. К слову сказать, в середине XIX века там на самом деле был найден клад со старинными золотыми монетами.
Вот такое небольшое дополнение к истории, рассказанной Марией.

С удовольствием ждем продолжения, Мария!

Elena, cпасибо об информации о селе Мологино. Такое добавление никогда не поздно :)
Завтра речь пойдёт об усадьбе Знаменское.