А что сама церковь мыслит по данной теме? См. "Вече Твери" (2009):
http://www.veche.tver.ru/index.shtml?news=18388
Уже пять лет накануне Дня Победы в Нелидове (районный центр Тверской области к западу от Ржева по автомагистрали Москва - Рига) проходит традиционная школьная конференция, посвященная роли Русской православной церкви в Великой Отечественной войне. Ее возглавляет архиепископ Тверской и Кашинский Виктор. Организатором является отдел образования Нелидовского района и православный приход церкви Балыкинской иконы Божией Матери города Нелидова. С докладами выступают учащиеся 9 — 11-х классов школ города и гости из Бельского, Западнодвинского, Торопецкого районов.
Тема достаточно мало изучена нашей исторической наукой. Тем более ее мало знают современные школьники. А она заслуживает более внимательного подхода, поскольку является весьма актуальной для нынешнего времени. Казалось бы, какая разница, чем занималась церковь в те страшные годы. Однако времена те весьма показательны, поскольку в значительной степени церковь была в известном смысле предоставлена самой себе и могла выбирать ту или иную позицию. То есть ситуация практически такая же, как и сегодня. Поэтому интересно, какую позицию выбирает русское православие, имея возможность свободно занимать ту или иную позицию в общественной жизни, в том числе и сегодня.
Одним словом, эта позиция — патриотизм. Почему эта тема актуальна? Достаточно известно высказывание видного американского идеолога Збигнева Бжезинского, что после разрушения Советского Союза на этом геополитическом пространстве у Запада остался один стратегический противник. Это Русская православная церковь. Чем же так опасна церковь для американской политики в отношении России? Своим патриотизмом! Именно патриотизм проявился ярко в деятельности церкви в годы войны. Об этом свидетельствуют нынешние школьники на каждой конференции.
РПЦ не оправдала надежд Гитлера
Можно выделить несколько направлений в деятельности Русской православной церкви и, соответственно, тематику докладов. Во-первых, это деятельность церкви на территории СССР, свободной от немецко-фашистских захватчиков. Во-вторых, это ее активность на временно оккупированной территории отечества. В-третьих, ее жизнь за пределами страны (епархии Русской православной церкви за границей, в основном в фашистской Германии). Для каждой характерны свои особенности.
Достаточно хорошо известны усилия церкви по сбору средств на Победу. Здесь и танковая колонна в честь Дмитрия Донского, и эскадрилья самолетов имени Александра Невского. Здесь непрекращающиеся моления о победе русского оружия. Постоянные послания патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). Деятельность святого архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого). Известная встреча Сталина с тремя иерархами церкви в сентябре 1943 года (то есть уже после Курской дуги, когда исход войны был практически предрешен), последующее восстановление патриаршества, открытие духовных учебных заведений, освобождение из лагерей архиереев и отзыв с фронтов духовенства для служения в храмах, общее потепление отношений советского государства и церкви.
Что касается деятельности Русской православной церкви на временно оккупированной территории, то вопрос изучен гораздо меньше. Здесь есть три ярких примера — деятельность Псковской духовной миссии, Прибалтийский экзархат и ситуация в Украине и Белоруссии. Вот здесь как раз и видны характерные линии отношений немцев к православию. Факт, что там, где появлялись немецкие войска, открывались православные приходы. Это явление носило достаточно массовый характер. И вызывалось оно двумя обстоятельствами: во-первых, общей религиозностью народа, которая особенно возрастает в моменты бедствий, каковым, конечно, стала война (еще довоенная перепись населения в Советском Союзе, которая проводилась открыто, показала, что большая часть населения (более 50%) объявила себя верующими, несмотря на все предыдущие годы агрессивной антирелигиозной борьбы), во-вторых, политикой немецких властей, надеявшихся получить в лице церкви союзника в борьбе с официальной марксистской идеологией.
Но церковь таким союзником не стала. Она, конечно, окормляла население. Она духовно поддерживала (крестила, исповедовала, причащала) наших военнопленных в лагерях. Но она не молилась за победу немецкого оружия. Она благословляла партизан. Она напоминала самим своим присутствием о русской истории, в которой было много примеров героической борьбы с захватчиками. Мало того, она несла дух великодержавности русского народа. Немцы достаточно скоро и хорошо это уловили. Тем более что открывали закрытые ранее храмы общевойсковые начальники. Но за ними приходили войска СС, гестапо и партийные функционеры НСДАП, которые не поддерживали инициатив своих военных и закрывали храмы.
Дело в том, что так называемый тысячелетний Третий рейх (просуществовавший всего 12 лет) был достаточно молодым государственным образованием. И внутри его правящей элиты еще не утряслись, как говорится, отношения. Шла постоянная борьба за власть и влияние. Между военными и партийными функционерами, между оголтелыми идеологами расового превосходства арийцев (в значительной степени в лице гиммлеровского СС) и буржуазными ценностями, между новым язычеством и традиционным для Германии христианством. Германское руководство того времени представляло собой банку с пауками, где еще только предстояло определиться сильнейшему. Мы же знаем, что военные определяют ситуацию на оккупированной территории самое непродолжительное время. После них приходят политики и определяют дальнейшее развитие событий. Так вот в этом контексте под немецким господством у Русской православной церкви не было иной альтернативы, как только уйти в катакомбы. Гитлер в свое время определил религиозную политику на территории Советского Союза. Заключалась она в том, чтобы создать как можно больше всевозможных верований, чтобы по возможности в каждой русской деревне была своя вера, своя церковь. Это бы предотвращало любую потенциальную возможность дальнейшего сплочения нации. Кстати сказать, аналогичную политику в отношении религиозной ситуации в нашей стране Запад проводит и сегодня, засылая и финансируя всевозможных проповедников многоразличных сект. Что ж, видимо, с Гитлера берут пример («достойный пример»).
Что касается русской церкви в самой Германии, то она, конечно, в первую очередь обеспечивала религиозные интересы первой волны эмиграции. Но с началом войны против СССР стала окормлять и многочисленных «восточных рабочих», угнанных немцами на принудительные работы. Она также обеспечивала церковной утварью открывающиеся храмы, снабжала богослужебной, духовной литературой, нательными крестиками. И хотя ей и приходилось занимать осторожно-лояльную позицию к гитлеровским властям, тем не менее и к ней у немцев доверия не было. Ибо во всех попытках склонить русскую церковь на свою сторону они встречали неизменное стремление церковных иерархов возродить последующую великую Россию.
В конце концов политическое руководство рейха пришло к выводу о безнадежности Русской православной церкви в качестве помощника в проведении немецкой политики на территории СССР. В ней они разглядели ген грядущего духовного возрождения русских в форме независимого сильного государства. Так что некоторые послабления, вызванные действиями военных, носили тактический, временный характер и имели четкую тенденцию к сворачиванию усилиями Бормана, Гиммлера, Геббельса и самого Гитлера.
Последний рубеж обороны
Актуальность темы очевидна? На мой взгляд, вполне. До сих пор не прекращаются попытки низвести нашу страну на уровень второстепенного, если не третьестепенного государства. Даже из уст наших доморощенных политиков уже можно услышать, что России пора забыть о великодержавности. Но дело в том, что понятие «держава» имеет духовный смысл. Оно происходит от глагола «удерживать», взятого в данном контексте из Нового Завета. Там говорится об «удерживающем» до определенного времени приход антихриста в мир. Святые отцы толковали это место как сильную государственную власть (в то время — власть императора). Но при этом каждый на своем месте, как солдат в окопе, не давал прорваться злу в этот мир на своем участке. Зло приходит в мир исключительно через человека. И если ты его не пропустил, удержал, то оно сюда не прорвется. Так что Россия может существовать только как великая держава, либо никак. Это единственно устойчивая форма бытия ее многонационального народа, снимающая внутренние противоречия, дающая цель, смысл и энергию, вдохновляющая на великие свершения. В этом сакральный смысл России. Кто этого не понимает, тот не понимает страны, в которой живет, которой пытается руководить. Нашу национальную идею хорошо выразил еще в начале XV века старец Филофей в послании к великому князю Василию III: «Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать». То есть Москва — Третий Рим. Об этом же сказал и таможенник Верещагин в фильме «Белое солнце пустыни»: «За державу обидно!» (напомню, фильм был снят в 70-х годах, а фраза была близка сердцу практически любого советского человека, понятна она и сегодня). И не надо ученым и политикам напрягать свои и без того перегруженные головы, изобретая искусственно национальную идею. Людям давно все ясно. Если великую державу не готово сохранять государство, ее идею неизменно хранит и воссоздаст в любое подходящее время Русская православная церковь. Поэтому она и страшна Америке и русофобу Бжезинскому.
Владыка Виктор в приветственном слове участникам конференции сказал: «Сегодня все с большей настойчивостью предпринимаются попытки пересмотреть итоги Второй мировой войны. Пересмотр итогов начался еще во время перестройки и особенно усилился с разрушением Советского Союза. Понятно, что это было выгодно западным странам, которые с трудом все послевоенные годы терпели усиление роли нашей страны во всех международных делах. И они нашли себе союзников внутри СССР, которые за чечевичную похлебку готовы были предать все труды предыдущих поколений нашего народа. Пересмотр итогов войны начался с пересмотра истории войны. И вот уже можно было услышать такие глупые слова, что «зря мы победили в той войне; сейчас пили бы баварское пиво…» Или же такие утверждения, что войну готовил Советский Союз и Гитлер был вынужден напасть на нас, чтобы защититься от советской агрессии. Повторюсь, понятно, почему такие речи ведут западные политики. Им это выгодно. Но зачем эти глупости повторяют наши псевдоисторики, понять трудно».
Сегодня мы наблюдаем очередную атаку на нашу историю, когда ОБСЕ принимает резолюцию, уравнивающую фашизм и сталинизм. Тема не нова. Ее тут же подхватили наши либералы, в том числе и церковные. Но лишь тот, кто совсем не разбирается в истории своего отечества и во всемирной истории, не смыслит в политике, будет как попугай повторять эти антисоветские (читай — антирусские) штампы. Нам небезызвестны планы нынешних «заклятых» союзников России. Их выпады — как сигнальная ракета к очередному наступлению на нашу страну. Значит, опять что-то задумали (недаром нашу «перезагрузку» они трансформировали в свою «перегрузку». Уж хватит, господа, перегружать наше сознание тухлыми идеями!) А это значит, что и мы будем более бдительны. Русская православная церковь, как во время Великой Отечественной войны, как во все времена, занимает твердую патриотическую позицию. Она у нее, как говорится, в крови. Церковь консервативна. В этом ее некоторая слабость. Но в этом же и ее неиссякаемая сила. Можно попытаться уничтожить церковь, разорвать ее, расколоть на части, но изменить ее патриотический дух нельзя. И в этом духовный залог грядущего возрождения и могущества России в XXI веке.
Константин ГОЛУБЕВ, протоиерей, настоятель Балыкинской церкви города Нелидова, кандидат исторических наук, советник губернатора Тверской области по церковным вопросам.